Японская мифология

"Жила в одной деревне женщина. И было у нее две дочери: старшая о-Тиё - неродная, а младшая о-Хана - собственное детище.

Мачеха одевала родную дочку в нарядные платья, а падчерицу - в лохмотья. На долю дочери доставались ласки да баловство, а на долю падчерицы - колотушки и трудная работа. Она и воду носила, она и стирала, и обед варила.

Но мачеха все равно ненавидела о-Тиё лютой ненавистью, только и мечтала, как бы сжить ее со свету.

Вот однажды в холодный зимний день мачеха и о-Хана грелись у очага. Разомлела о-Хана от жары и говорит:

- Ох, как мне жарко стало! Сейчас бы съела чего-нибудь холодненького.

- Хочешь немного снежку?

- Снег ведь невкусный, а я хочу чего-нибудь холодного да вкусного.

Задумалась о-Хана и вдруг как хлопнет в ладоши:

- Земляники, хочу земляники! Красных спелых ягодок хочу.

О-Хана была упряма. Уж если что ей в голову взбредет, никогда не отступится.

Подняла она громкий плач:

- Мама, дай земляники! Мама, дай земляники!

Не смогла ее мать утихомирить и вот что придумала.

- О-Тиё, о-Тиё, поди-ка сюда, - позвала она падчерицу.

О-Тиё как раз стирала белье на заднем дворе. Бежит она на зов мачехи, на ходу мокрые руки вытирает.

- Эй ты, ступай-ка в горы и набери вот в эту корзинку спелой земляники. Слышишь? А пока не наберешь полной корзинки, не смей домой и глаз казать. Поняла?

- Но, матушка, разве растет земляника в середине зимы?

- Растет - не растет, а ты одно помни: придешь с пустыми руками - домой не пущу!

Вытолкнула мачеха о-Тиё из дома и дверь за ней крепко-накрепко заперла.

Обула о-Тиё соломенные сандалии на босу ногу, а куда идти, не знает. Зимой в горах земляника не растет. Но и с мачехой не поспоришь. Постояла-постояла о-Тиё на дворе, взяла корзинку и пошла в горы.

В горах тихо-тихо. Снег валит хлопьями. Высокие деревья под снегом кажутся еще выше.

Ищет о-Тиё землянику в глубоком снегу, а сама думает:

“Верно, мачехе надоело, что я на свете живу, оттого и послала меня сюда на погибель. Лучше мне здесь замерзнуть. Может, тогда я свижусь со своей родной матушкой”.

Полились у девочки слезы, бредет она, сама не зная, куда, не разбирая дороги. То взберется, спотыкаясь и падая, на гору, то скатится в долину. Наконец от усталости да холода упала она и не встала.

А снег все шел, все шел и скоро намел над ней пушистый белый холмик.

Вдруг кто-то окликнул о-Тиё по имени. Приоткрыла она глаза. Видит: наклонился над ней старый дед с белой бородой.

- Скажи, о-Тиё, зачем ты пришла сюда в такой холод?

- Матушка наказала мне набрать спелой земляники,-ответила девочка, еле шевеля ледяными губами.- А не то велела и домой не приходить.

- Да разве не знает она, что зимой земляника не растет? Но не печалься, идем со мной.

Поднялась о-Тиё с земли. И стало ей вдруг тепло, и усталости как не бывало.

Шагает старик по снегу легко-легко, о-Тиё за ним бежит, и - вот диво! - стелется перед ней снег, словно крепкая хорошая дорога.

- Вон там спелая земляника, - говорит старик. - Собери, сколько надо, и ступай домой.

Поглядела о-Тиё туда, куда он указывал, и глазам своим не верит. Растет в снегу крупная красная земляника! Вся поляна ягодами усыпана.

- Ой, земляника! - только и могла сказать о-Тиё.

Вдруг смотрит она: старик куда-то пропал, стоят кругом одни деревья.

- Так вот он кто! Бог-хранитель этой горы! Вот кто спас меня!

Сложила о-Тиё молитвенно руки и низко поклонилась. Питом набрала полную корзину земляники и побежала домой.

- Как, ты и впрямь нашла землянику?! - ахнула мачеха. Думала она, что ненавистной падчерицы уже в живых нет.

Обрадовалась о-Хана, села у самого очага и давай класть ягоду за ягодой в рот, приговаривая:

- Ах, вкусно! Во рту тает!

- Ну-ка, ну-ка, и мне дай!

Попробовала мачеха и языком причмокнула. А падчерице ни одной ягодки не дали.

О-Тиё и не подумала обижаться: не привыкла она к лакомствам. Сморил ее сон. Прикорнула она у очага и дремлет.

Вдруг мачеха подбежала к ней, громко топая ногами, и закричала в самое ухо:

- О-Тиё, о-Тиё!

Встряхнула она девочку за плечо:

- Эй ты, слушай! О-Хана не хочет больше красных ягод, хочет лиловых. Ступай живо в горы, собери лиловой земляники.

Испугалась о-Тиё:

- Но, матушка, ведь уже ночь на дворе, а лиловой земляники, поди, и на свете нет. Не гони меня в горы, матушка!

- Что ты говоришь такое? Ты ведь старшая сестра! Должна все давать своей младшей сестренке, что та ни попросит. Нашла же ты красные ягоды, найдешь и лиловые. А не то и домой не приходи!

Вытолкнула она падчерицу из дома без всякой жалости и дверь за ней со стуком захлопнула.

Побрела о-Тиё в горы. Сделает один шаг, остановится, сделает другой, остановится и плачет, плачет. А в горах выпало много свежего снега. Уж не во сне ли собирала она здесь свежую землянику?

А кругом все темней становится. Вдруг где-то волки завыли. Задрожала всем телом о-Тиё, ухватилась за дерево.

- О-Тиё! - послышался вдруг тихий зов, и, откуда ни возьмись, появился перед ней знакомый дед с белой бородой.

- Ну что, о-Тиё, понравилась твоей матушке красная земляника? Вкусная была? - ласково спросил ее старик.

Поглядела ему в лицо о-Тиё и вдруг заплакала в голос, так ей горько стало:

- Матушка велела на этот раз принести лиловой земляники!

Покраснел старик от гнева, глаза у него сверкнули страшным блеском:

- Пожалел я тебя, оттого и послал ей красных ягод, а она, злодейка, вон что придумала! Ну хорошо же, я проучу ее! Ступай за мной!

Старик пошел вперед большими шагами. Быстро как ветер спустился он на дно глубокой долины, а девочка за ним бежит, еле поспевает.

— Смотри, о-Тиё, вот лиловая земляника!

Взглянула о-Тиё и глазам не верит! Весь снег вокруг светится лиловыми огоньками. Повсюду рассыпана крупная, красивая, налитая соком лиловая земляника.

Боязливо сорвала о-Тиё одну-две ягодки. Даже на дне корзины светились ягоды лиловым блеском.

Набрала о-Тиё полную корзину и пустилась со всех ног домой. Тут горы сами собой раздвинулись и в одно мгновение оказались далеко позади, а перед ней, словно из-под земли, родной дом вырос.

Держит о-Тиё перед собой корзинку обеими руками, будто что-то страшное, и громко зовет:

— Отвори, матушка, я нашла лиловую землянику!

— Как лиловую землянику?! - ахнула мачеха.

Думала она, падчерицу волки съели. И что же! О-Тиё не только вернулась живая-здоровая, но и земляники принесла, какой на свете не бывает. Нехотя отперла мачеха дверь, взглянула, и даже голос у нее перехватило! Насилу-то вымолвила:

— Ах, лиловая земляника!

О-Хана давай совать ягоды в рот:

- Ах, вкусно! Язык можно проглотить. Попробуй, мама, скорее, таких вкусных ягод, верно, даже боги не едят! - И давай набивать себе рот.

О-Тиё начала было отговаривать сестру с мачехой:

- Матушка, сестрица, уж слишком эти ягоды красивы. Так и светятся! Не ешьте их...

Но о-Хана злобно крикнула:

- Наелась, верно, потихоньку в горах до отвала, да мало тебе, хочешь сама все доесть! Нашла дурочек!

Послушала мачеха свою дочку, выгнала падчерицу из комнаты и ни одной ягодки попробовать ей не дала.

Но не успели мачеха и о-Хана доесть ягоды, как сами стали лиловыми-лиловыми и к утру обе умерли.

Со временем вышла о-Тиё замуж, и родились у нее дети. Много собирали они в горах красных спелых ягод, но в зимнюю пору земляники под снегом никто больше не находил."